В общем, длительный был диалог. Понятно, китайцы пытаются выманить деньги любым путем. В конце концов мистера Ху убедили. Он согласился, что до Яченга Карлос ни за что не должен платить, но верблюды принадлежат караванщикам и тут он ничего не может сделать. Хорошо, чтобы сейчас не перепаковывать грузы, уже упакованные, давайте на стоянке все перевесим; если груз окажется больше чем по 100 килограммов на верблюда, значит мы платим за лишний груз, если меньше, то споры все кончаются. Хорошо? Хорошо. Все согласились. И мы потихоньку тронулись в путь. Мы пошли впереди, караван сзади. Они попросили веревки, мы дали им еще. Проход первый же через речку. Мы здесь вместе с Карлосом объединились, друг друга поддержали, перешли реку. Договорились насчет того, чтобы Соколов Сергей, Пензов Сергей и Люба были в составе каравана и ехали, потому что им переправа категорически противопоказана, особенно Соколову. У него серьезное поражение ног, и если он попадет в холодную воду, последствия могут быть самыми неожиданными. У Сергея менее серьезное обморожение, но однако та же самая причина. Ну а Любу по холодной воде гонять было бы дико. Они с этим согласились. И караван сопровождают сзади Вадим Мельников, Володя Жираковский с рацией и наши трое на верблюдах. Переправились через реку. Приняли решение, что пойдем не через перевал, а по пути каравана. Шли нормально, долго, и когда повернули за поворот, случилась страшная пылевая буря, она эпизодически повторялась, это было необычно.

Движение 30 августа ничем особым отметить нельзя. Повернули в другое ущелье, и здесь остановились, ожидая караван. По связи ребята передают, что очень большая вода, и караван, который прошел по реке, повернул обратною Вода оказалась такая, что верблюды стали плыть и повернули обратно, пошли по горной гряде, по мысу, т.е. в обход воды - там, где прошли мы. Но одно дело - люди, другое - верблюды. У них стали развязываться тюки, пришлось останавливаться и перепаковываться. Поэтому когда они уже к 6 часам пришли на то место, где мы находились (мы не дошли 2 часа до стандартной стоянки), меня приглашают на совет. Мистер Ху говорит, что погонщики очень устали, измучились, неожиданная буря, и у них дважды бесился верблюд, т.е. сбрасывал грузы, конвульсии какие-то, и они просят моего согласия, чтобы остановиться здесь, ночевать здесь. Здесь есть корм для верблюдов, есть чистая вода. Я не возражаю, но придется завтра делать непройденный кусок. Они согласны, конечно.

Переночевали нормально, ничего особенного. Вода здесь чистая. На следующий день, 31 августа, в последний день лета, обогнув этот мыс и увидев другое ущелье, мы двинулись в сторону перевала. Мы вышли раньше каравана. Я договорился опять, что два Сергея и Люба будут в караване, поскольку предстоит переправа, а мы пойдем переправляться. По убеждению мистера Ху и погонщиков, воды немного. На самом деле все оказалось не так. Когда мы шли еще к горе, нас переправляли на верблюдах, но сейчас мы обошли этот скальный уступ и оказались еще далеко от того места, где мы ночевали, примерно 2 часа не дошли. Но суть не в этом. Все те речки, ручейки, которые мы преодолели за счет того, что прошли через перевал, когда шли туда, теперь встали у нас на пути. И нам пришлось их форсировать. Т.е. пока мы добрались до того места, где мы ночевали, нам пришлось раз пять-шесть зайти в воду, правда, не очень глубоко.

Вперед ушли на разведку Володя Юдин, Олег Мешков и Вадим Мельников. Мы надеялись, что они, разведав оптимальные броды, как-то их пометят или остановятся около них, но по факту получилось все не так. Они ушли вперед довольно далеко, мы видели, что маячат три фигуры впереди, а где, как переправляться, мы ориентировались сами. Но все прошло нормально. Переправы были приемлемые, по колено, иногда чуть выше. Но вода холодная. С утра мы вроде бы пока сытые, все шло нормально. Потом, часа через два с половиной - три мы подошли к прижиму. Мы шли по правой стороне реки. И что ту делать? Надо или переправляться на другую сторону, на левую, но тогда нам придется впоследствии переправляться на правую, или переправляться совсем на правую сторону, на берег, но как обойти прижим? Подошли к разливу. Андрей Мариев очень долго бродил по реке (здесь довольно глубоко, но течение, правда, не сильное), и вышел на правый берег, Но я знаю, что впереди еще один прижим, и как его потом обходить? Он сидел на берегу, подошли Андрей Волков и Колесниченко - они тоже прошли до середины потока и повернули не влево, как по надо логике, по меньшей глубине, а отошли к Андрею. А там очень глубоко, выше пояса. Они обнявшись вдвоем смогли преодолеть поток и перейти на правую сторону. Таким образом, на правой стороне оказалось четыре человека - впереди до этого на правую сторону перешел, оказывается, Саша Нестеров.

Сориентировавшись в ситуации, я понял, что тут довольно тяжело одному пройти. Подождал, пока подошел Виталий Клименко. Говорю, что, будем пробовать? Давай переходить, говорит он. И мы с ним переправились, взявшись покрепче друг за друга. И дальше пошли по берегу. Он остался корректировать других по глубине, а я пошел вперед. Последними переправлялись, я заметил, обнявшись вчетвером, наши ребята, включая Карлоса. В этом месте Карлос, говорят, чуть не поплыл. Во-первых, он пошел один по этому потоку, во-вторых, повернулся к нему лицом, чего не следовало делать, и его чуть не опрокинуло. Но все обошлось. Недалеко оказался Ренат, он подал Карлосу палку и вытянул его. Когда я узнал об этом, мне стали понятны слова Андрея, когда он как-то, поджидая Карлоса, сказал, что тот не умеет переправляться. Переход через горные реки, как у нас это проходят в альпинистских лагерях, он не проходил, и поэтому на самом деле, видно, не ориентируется, как грамотно найти наиболее мелкое место и т.п. Здесь он продемонстрировал на самом деле свою некомпетентность, но ему помогли, и они вчетвером успешно преодолели этот поток. Это было на данный момент самое глубокое и тяжелое место.

Двигаемся дальше. Тут я уже чувствую, что тепло из тела уходит, начинает бить мелкая дрожь. Хождение в течение нескольких часов по холодной воде уже дает себя знать, мы уже просто продрогли. Подул холодный ветер. Когда мы подошли к нашей передовой тройке, то увидели, что они сидят на островке и ждут. Еще один рывок через протоку, но там нереально переправиться, поток очень мощный, они в тупике, не знают что делать. Подошли к ним. Сориентировались. Я походил вдоль протоки. В общем-то можно, конечно, переправиться на ту сторону, но там дальше опять прижим, заново надо переправляться на эту сторону. Решили ждать верблюдов. Но поскольку до того места, где переправляться верблюдам, еще далеко, то Володя Шувалов предложил перейти, дойти до левого прижима, где переправа на верблюдах, и там подождать их. Так и решили. Надели все, что у нас было, немножко согрелись и пошли вперед. Переправились. Наши разведчики поняли нашу идею и начали переходить.

Первым пошел Володя Юдин. И он сделал со своего островка буквально шаг влево и попал не на мелкое место, а пока на нормальное, но справа у него оказалась яма, он померил ее палкой - глубоко, и так и пошел левее. Там все глубже, глубже и глубже. Чувствую, его выносит в поток. Я ему кричу: стой! А ребята, Мельников и Мешков, видать, взяли чуть правее, и они как раз по мелководью по колено проходят, яма у них осталась слева. Юдин это видит и говорит, как же так, он же вроде так же идет. Я ему кричу: возвращайся! Он начал возвращаться примерно на то же место, откуда ушел, и опять меряет - опять яма глубокая. Мешков тогда ему говорит, что она очень короткая, пройди ее по нашему направлению. Он сделал буквально шаг, сразу провалился по пояс, а на следующий шаг он уже был всего по колено в воде. Удачно вышел из этой ситуации. Я облегченно вздохнул: все нормально. И пошел дальше. Эти ребята успешно переправились и подошли к нам. Собрались около скалы, у которой бьет поток - это одно из самых опасных тяжелых мест и здесь обычно переправляют верблюдами. Ждем караван. Через какое-то время подошел Юра-переводчик. Объясняю ему ситуацию: тут проблемы, что делать? Ничего. Хорошо, ждем караван. Подошли ребята, Люба подошла.

Потом подошел караван. Объясняю мистеру Ху ситуацию. Опять началось: что верблюды перегружены, то, се, нужны дополнительные верблюды для переправы - в общем, обычная история. Ладно. Через какое-то время они обсудили с караванщиками ситуацию, один караванщик говорит: можно обойти. Где, как? Один из них, молодой, худощавый, согласился повести нас. И он побежал по скалам вперед. Мы - за ним. Он, конечно, горный житель, бегом бежит, мы только его и видели. Но я понял все, сориентировался, говорю, вон до того белого камня идем. Высоко, набор высоты метров 150-200. И мы полезли потихоньку, потихоньку по скалам, где тропинкой, где как - в общем такой и не сложный, но и небезопасный обход, для нас приемлемый вполне.

Забрались наверх, а вот внизу - полная неожиданность: чистая мелкая осыпь на спуске. Если бы мы были в ботинках, то от этого только удовольствие получили бы: перебираешь ногами и катишься вниз. А мы кто в кроссовках, кто в кедах, кто в чем, поэтому, конечно, удовольствия особого не получили, но вниз спустились успешно. И сверху я заметил, что караван уже внизу, виден как на ладони. Вдруг подходит еще какой-то караван. Я даже растерялся: откуда тут еще? Спускаемся. Точно, навстречу нам пришел еще один караван. Идет трекинговая группа, причем международная, в ее составе шотландцы, англичане и австралийцы. Небольшая группа, 28 дней трекинг до К2 и дальше до Гашербрума и Броуд пика с целью разведки. Альпинисты и, видать, не только альпинисты. Смотрю, Карлос уже разговаривает, они его окружили все, человек восемь. Он представил меня, я со всеми поздоровался. Правда, вид у меня: в плавках, в ветрозащитной куртке. Один из них говорит по-русски и довольно неплохо. Я удивился.

Подходит Мешков и говорит, что они предлагают нам пять килограммов риса. А зачем? У нас вроде бы рис есть. А почему тогда мы его не варим? Варите, говорю, скажите Саше, чтобы варил. Одним словом, тут какой-то спор. Т.е. они предложили нам рис как помощь или что-то в этом духе, или Карлос их попросил. Во всяком случае, как говорят, что первым их вопросом было, как у вас с продуктами. Говорим, ничего, терпимо. В общем, Ренат очень жестко сказал: зачем это нам нужно, что мы, нищие что ли, ничего нам не надо. Тут разгорелся спор, мнения разделились, кто говорит, что надо брать, кто - не надо. Подождали меня, подошел, говорю: ну зачем нам рис, он у нас есть, что-то другое еще можно. Одним словом, разрешил этот спор, но наши не успокоились. Началось всякое: хорошо или не хорошо отказываться, они от чистого сердца, а мы отказываемся. Одним словом, не взяли мы рис, потом долго по этому поводу были дебаты.

Сложный вопрос. Я не присутствовал при этом предложении, поэтому трудно судить, от чистого сердца, не от чистого. Я просто объяснил ситуацию: они идут наверх, неизвестно, как у них сложится дальше и хватит ли им продуктов, а мы идем вниз, в принципе уже идем в цивилизацию, и нам надо только дотянуть до цивилизации, там-то мы все, что необходимо, приобретем. Мы в разных ситуациях, и другое дело, если бы у нас было действительно тяжелое положение, то тогда, конечно, можно было бы быть благодарным и воспользоваться ситуацией, чтобы облегчить свое положение. Но мы ведь вроде бы все имеем, проблем особых нет. Сахара нет, еще чего-то, много чего не хватает, но мы не голодные. Поэтому, рассудив так, я сказал, что они идут вверх и им это нужнее, чем нам. И хотя я спор разрешил, но стороны не примирил: все остались при своем мнении. Задержались мы ненадолго, и караваны разошлись. Мы пошли дальше, они остались здесь готовить еду. Так же, как и у нас, и них есть офицер связи, вернее, не офицер связи, он само собой, а этот - "кагэбэшник". И он четко похож на нашего. Так же одет. Я даже чуть их не перепутал. Каждую группу здесь, в Китае, сопровождает представитель таких органов власти под видом караванщика, хотя на самом деле какой он караванщик? Защитная форма одежды, неграмотное поведение как караванщика и т.д. - много чего выдает. И в общем-то можно понять, кто он, и что он выполняет определенную функцию, просто маскирует ее под караванщика.

Мы продолжили свой путь. В принципе, по нашему мнению, основные переправы кончились, но нужно было переправиться на правый берег; левый прижим мы обошли по скалам, хоть и высоко, тяжело, но обошли. Но я помню, где мы проходили, и Володя предложил повернуть от каравана и начать искать ту переправу, где мы переправлялись. Но вода в этот раз, наверное, больше была, чем тогда, когда мы шли еще к горе, поэтому изменилось многое: русла изменились, сила потока в некоторых местах, прижимы, глубина. Вроде бы как стало сложнее и тяжелее переправляться. С одной стороны, сама переправа, с другой - мы, страшно ослабленные и потерявшие в весе каждый от 10 до 17 килограммов, поэтому не такие уверенные. В третьих - уже 31-го августа, осень, холодно, вода стала за это время гораздо холоднее, и уже в броде 10-15 метров ноги немеют, даже появляется какое-то чувство обморожения в кончиках пальцев, они теряют свою чувствительность. Все это накладывало свой отпечаток. И, конечно, не хотелось идти в воду, искать брод, который мы в принципе помнили и могли, наверное, найти варианты всякие, но Юра говорит, что здесь уже все, что мы идем к лагерю, тут уже вроде бы нет проблем.

Спрашивали у встречного караванщика, какая глубина воды, он показывал, что чуть выше колена. Мы все успокоились и пошли за караваном. Пройдя около часа или больше, подходим к реке. Сразу возникают проблемы. Первая: видим, что то место, где предполагает переходить караван, широкое, поток мощный, глубина непонятная, нет бурунов, т.е. ясно, что там камни далеко. Место для переправы человека, мягко скажем, неудачное. Говорю Юре, чтобы он объяснил мистеру Ху и караванщикам, что хотелось бы, чтобы они нас переправили здесь, все-таки это последний кусок. Если они не согласны переправлять нас, то пусть хотя бы они, переезжая на верблюдах, показали нам брод. Понял? Понял. Он стал говорить мистеру Ху - тот молчит. Я ушел вверх по течению, выискивая возможность переправы, но везде видно, что река делает правый поворот и поэтому к противоположному берегу прижимается: ясно, что там глубоко, грунт вымывается. И видно, что можно дойти до середины потока, есть буруны, есть места, где все просматривается, но дальше все становится непонятным. И ты, пройдя практически всю реку, вдруг проваливаешься и начинаешь плыть или тонуть: становится глубоко. Это страшно. Поэтому я нижний вариант отверг, пошел наверх.

Но хорошо ему, с весом в 96 килограммов, без рюкзака, отсидевшему два с лишним месяца на месте, отъевшемуся, не поднимавшемуся ни разу наверх, вот так демонстрировать. Он, наверное, где-то внутренне понял, что совершил какую-то глупость. Смотрим, два наших погонщика закатывают штаны и прямо, но более разумно, чем мистер Ху, идут в воду и переходят на ту сторону по самому широкому месту, где вроде бы как должны пройти верблюды. Вдвоем, обнявшись, они перешли. Достаточно глубоко, выше колен, под развилку, но не по пояс. Они попробовали еще в одном месте попытаться, но там было глубоко, вернулись. Побежали наверх. Машут руками, что они там сейчас разведают, потому что здесь глубоковато. Я тогда говорю: так, мужики, встали, все пошли за мной, будем переправляться. И мы пошли. Часть ребят, которая отстала, подошла, увидела, как перешли погонщики, и покрепче обнявшись, по трое, по четверо перешли этот поток. А мы поднялись наверх. Внимательно осмотрев место, которое и раньше осмотрел, я понял: да, два потока пересекаются, третий - проблемно. Но тут эти погонщики сверху машут: что все, вот они там нашли. Ребята пошли туда.

Караван в это время уже перешел реку. Часть людей уже находилась на другом берегу. Я внимательно еще раз осмотрелся. Может, попробуем здесь? Мешков говорит, попробуем. И мы пошли по этому потоку. В первом потоке я сразу провалился по пояс, но оказалось, что это просто яма, тут же вылез наверх, и там ниже колена. Перешли на остров. На второй остров - уровень воды был ниже колена - тоже перешли. Третий поток - самый неприятный, видно по силе потока, что здесь немножко сложнее. Ну что, идем или не идем? Идем. Мы поменялись местами. Говорю, ты посильнее, покрепче, поэтому становись выше, я ниже по течению. Определили направление на островок, наискось вниз по течению, вошли в воду.

Сначала все шло нормально, но где-то уже на второй половине потока глубина стала доходить до пояса, чуть ниже, но сила потока была очень большая, она тащила камни, и у нас из-под ног стало уходить дно, мы стали терять опору. Наступил критический момент. Олег шел в сандалиях, я - босиком, поэтому ему легче, он не чувствует рельефа и идет более уверенно, в результате он оказался чуть-чуть впереди меня, мы как бы уже не составляли стенку. Говорю ему: Олег, ты не бросай меня, иначе тебя унесет, и меня тоже, поэтому давай держаться до конца друг за друга и выравнивать положение. И я, держась за него, чуть двинул вперед, и вроде бы как появилась опора, т.е. мы стали опять стенкой, и потоку нас двоих уже снести было тяжелее. Но момент был критический: нас буквально вот-вот должно было подмыть. И дальше стало мельче, мы вышли на берег.

За нами наблюдали Люба Шведова, другие участники. Чувствуется, что они видели этот критический момент. Но мы удержались. Это был самый критический момент и самый драматический: когда ты в борьбе, ты этого не замечаешь, только потом осознаешь, что могло быть. Если бы нас снесло в поток, то остановить нас было бы очень проблематично. Дальше глубина потока не уменьшалась, а оставалась либо такой, либо уменьшалась очень незначительно. А если ты уже на плаву, дна не чувствуешь - это уже все, опоры нет, тобой распоряжается река, как она поступит, так и будет. Трудно сказать, чем бы это все кончилось. Возможно, удалось бы сбросить рюкзак и выплыть на берег, но на какой? К какому прижмет? В такой воде, если мы по пояс, бывает и выходим, долгое время не можем прийти в себя и согреться, то когда ты весь окажешься в этой воде, которая имеет 2-3 градуса тепла, то переохлаждение наступает очень быстро. Продержаться можно 2-3, максимум 4 минуты. Поэтому на самом деле был критический момент. Но мы все-таки выбрались. И выбравшись, перешли еще один ручей.

Тут уже мистер Ху вдруг проявляет невероятную активность. Показывает нам, где надо пройти через ту вспомогательную речку, которая примыкает к главной. Но там все уже ерунда, чуть выше колена, это мы перешли шутя. Вышли к ним. Он отдает палку, хлопает по плечу, т.е. как-то заискивает. Видать, он тоже прочувствовал этот критический момент. Потому что когда мы вели разговор, чувствуя непонимание, я спросил: ну хорошо, чего вы добиваетесь; не хотите грузить верблюдов, но если кто-то утонет, вам от этого легче станет? Юра, не знаю перевел или не перевел эти слова, но когда это слова, то к ним относятся шутя: а, подумаешь, кто тут может погибнуть? Но когда видишь реально, что действительно это могло произойти, то все резко меняется. Ну и, наверное, он, побывав в воде, почувствовал ее силу, и у него несколько изменилось отношение, во всяком случае внутри хотя бы...

А погонщики-таджики - это народ очень своеобразный. В процессе движения к горе мы пытались им сделать какое-то добро, как-то с ними завести дружбу - они не против этого, они готовы дружить, но как бы в одностороннем порядке. Они как дети: чем больше им сделаешь поблажек или уступок, тем больше они тебе садятся на шею и пытаются что-то от тебя поиметь, заиметь, выжать. На самом деле детский разум в этом смысле. И не помнят добра. Мы им и медицинскую помощь оказывали, и все остальное, но для них это как бы само собой. Ответной отдачи, уступок в чем-то или понимания в чем-то нет. Все-таки это жестоко - переправляться через горные реки по пояс в ледяной воде. Они же сами этого не делают, они же садятся на своих верблюдов и едут на них, хотя те уже перегружены. Так почему 20 метров верблюд не может перейти перегруженным с нами? Нет. И только уже в отдельных случаях, когда уже явно видно, что нереально перейти или что-то еще... Когда мы переправлялись туда, в одном месте нас они сознательно сами посадили на верблюдов, не разгружая при этом ничего, и перевезли по глубокому потоку, и в общем-то это было нормально. Почему не делать так постоянно? Непонятно.

Или они этим самым, загоняя нас в тупик, пытаются выбить из нас деньги, чтобы мы заказывали дополнительных верблюдов для переправ, или еще что-то - я не могу этого понять. Но когда уже ситуация ясна, вот она, уже караван ушел, уже количество определено, уже подписаны соответствующие документы, что тут? Реально только помощь, если это возможно. Но они ссылаются, как мне объясняет Юра, на то, что они берегут верблюдов, что это их животные, которые обеспечивают им жизнь, они зарабатывают с помощью этого, поэтому они такие. Как бы выгораживая их, пытается объяснить ситуацию. Но в действительности это не всегда так. Они очень жестоки с животными. И верблюд ласки вообще не понимает, он понимает только побои. Может быть, в таком духе они и сами воспитаны, или природа и жизнь заставляют их быть такими? Даже по отношению друг к другу они ведут себя, не так, как мы. Они все делают вместе, но сказать, что они друзья, - я бы этого не сказал. Они могут насмехаться друг над другом довольно жестко и жестоко, и это считается нормальным, или во всяком случае внешне, продолжают, как и раньше, вместе работать. Непонятно.

Ну ладно, после всех этих переправ мы все-таки на этой стороне. Мистер Ху и Юра пошли вперед. А я, зная направление, пошел сам. Но внимательно смотрю за ситуацией. Ребята, которые ушли выше, все переправились. Я вижу это по количеству фигур на этом берегу. Но погонщики, которые показывали брод, убежали вперед, они догоняют караван, им дальше все уже неинтересно. А наши ребята еще длительный путь делают по гальке и, только переправившись через еще одну вспомогательную речку, попадают на правый берег, т.е. их переправа, конечно, гораздо более продолжительная, более отдаленная, но во всяком случае все на этом берегу. Наверное, имело смысл уйти туда, не подвергать себя такой опасности, переходя третью протоку, но что сделано, то уже сделано.

Мы идем по берегу. Ребята растянулись цепочкой вдоль берега. Но я слежу, кто где, вроде бы все на месте. Вдоль берега тропа терялась, нужно было идти по верху. Все обошлось. Заблудились только чуть-чуть Карлос и Володя Шувалов. Но они спустились вниз к реке вовремя и, таким образом, в ловушку, в которую попал Витя Колесниченко, как потом оказалось, на предыдущей переправе, не попали. Он залез на склон и вернулся обратно: прохода не оказалось. Ребята этого не сделали. Они увидели, что по тропе вдоль берега идут люди, прижимаясь к скалам, я стал махать, что надо сюда, в общем, они спустились. И уже довольно поздно мы пришли к месту стоянки. Практически одновременно с караваном. Там ребята приготовили перекус и ждали нас. Но все растянулось и народ разъединился, поэтому мы опять целый день шли страшно голодные, без какого-либо перекуса и пришли на стоянку только к 6 часам. В общей сложности были 11 часов без еды. Это очень не просто, но однако мы дошли. И начинается обычная суета, установка палатки, приготовление пищи. Саша постарался. Получилось, что мы уже дважды в этот день поели. Он накормил нас уже в 8 часов, даже раньше, и сказал, что через полтора часа будет еще один ужин.

Здесь уже зелень. Место обжитое, приятное. Поэтому разводим костер, ужинаем при костре, сидим при костре. Я сделал такой ход. Разрешил ребятам, Любе дал команду, принять по 50 граммов разведенного спирта, то есть водки, потому что целый день бродили по воде. Ребята выпили, всё веселее. Несмотря на это я решился на объявление давно задуманного. Сказал, что есть такое предложение - провести рейтинговый опрос, т.е. составить список, кто в какой части иерархии находится в данном случае. Все это получило нормальный отклик. Я объяснил, для чего это надо. Никто не возразил. Поэтому я нарезал бумажки, продиктовал список всем, кто здесь был, другие просто его переписали, и раздал ребятам. Говорю, что сдавать не обязательно сегодня, подумайте, прикиньте. Все дружно взялись за ручки и карандаши и большинство отдали сразу. Активность в общем-то даже несколько неожиданная. И понимание нормальное. Это меня немножко порадовало.

После ужина немножко посидели и потянулись спать. На этом день 31 августа закончился. Как мы считали, самый тяжелый переход с переправой, хождением по руслам кончился. Завтра напрямую переправиться, дальше перевал, и уже уходим из Каракорума, будем ближе к цивилизации. Там уже и теплее, и горные погодные условия не столь значимы и т.д. Уходим от больших гор. Но это будет завтра.

Поскольку я так подумал, что уровень воды в реке увеличился и довольно сильно, т.е. вверху идет активное таяние, хотя вроде бы такой погоды явной нет (в природе что-то немножко изменилось, осень еще не наступила в горах, но явной погоды нет, и это очень странно, что уровень воды такой, но это с нашей точки зрения; с точки зрения погонщиков, уровень низкий), поэтому я утром 1 сентября иду к мистеру Ху и предлагаю следующее. Погонщики жалуются, что нельзя перегружать верблюдов. У нас такое предложение: чтобы караванщики до загрузки верблюдов перевезли нас на то берег напрямую. Это займет 10 минут. И потом, вернувшись, они загрузят верблюдов. Таким образом мы избежим этих злосчастных переправ, потому что мы уже устали от этого.

Ну что ж? Козырь, которым они фигурировали, о перегрузке верблюдов здесь уже не мог действовать, поэтому сразу отказать невозможно. Приглашает погонщиков. Объясняет мое предложение или просьбу. Они: надо подумать, туда-сюда. Поговорили между собой. Не возражают, но только за плату. Хорошо, сколько? 19 человек. Они: 300 юаней. У нас юаней нет. Ну в общем, 38 долларов, сказал Юра. О'кей, договорились. Подхожу к ребятам, объявляю, что так и так. Народ, как всегда в таких случаях, готов. Ему-то что? Он деньги не платит. Кто-то сказал вроде бы, что дорого, может быть, мы и сами переберемся. Говорю: мужики, я считаю, что надо так. Ну раз считаешь. Все, решение принято. Таким образом, я объявляю общий сбор и раньше обычного чтобы все были готовы, через 10 минут. Закрутилась карусель. Ребята шустро все убрали. И мы оказались готовыми к переправе почти вовремя - взмах погонщика, он зовет. Подошли. Юра говорит, что он считает, что деньги можно отдать заранее. Я приготовил: набрал 36 долларов и 15 юаней. Подаю. Он считает, соображает. Они все собрались толпой. Нормально? О'кей.

И мы активно садимся на верблюдов. И вдруг бежит Люба: ага, еще одна, которую забыли. Все уже расселись. Говорю, давай сзади ко мне. Погонщик не возражает. Забирает у меня рюкзак. Это, говорит, я понесу. Люба садится сзади, аппаратура у меня на шее (видеокамера и фотоаппарат), караван поднимается, и мы трогаемся в путь. На верблюде ехать, когда он свободен, я считаю, приятно. Эти верблюды откормленные великолепно, их горбы стоят. Я просто держусь за передний горб и довольно устойчиво себя чувствую. Находишься высоко. Нормально. Удобное средство для перемещения. Пересекаем один, второй, третий ручей, потом наконец через какое-то время выходим на основное русло. И здесь мы почувствовали: очень разумно решение, которое мы приняли. Поток оказался не слабым. Я не знаю, конечно, мы бы переправились, наверное, нашли бы протоки, которые позволили бы нам перейти эту реку, но это заняло бы много времени и мы, конечно, намерзлись бы невероятно. А тут за 2 доллара 10 минут посидел на верблюде - и ты на другом берегу реки.

Я сделал снимки, снимал на камеру, фото. Считаю, что будет много интересных кадров. Но разворачиваться назад неудобно. Люба сзади ворчит: ты свалишься. Я кручусь, пытаюсь отснять. Переехали. И пошли по каньону, т.е. там, где была старая тропа. В принципе это рискованный момент, потому что она могла привести в тупик и тогда надо было бы возвращаться. Я замыкаю все это шествие. И потихоньку двигаемся. Там крупные валуны, отвесные глиняные стены. Если упремся в тупик, выбраться будет невозможно, никакое скалолазание не поможет: не за что браться, нет устойчивой породы, глина рушится. Но упорно идем в верх. Минут через 30, смотрю, ребята уже на кромке. Ага, нашли проход. Оказывается группа поляков, которая переправлялась, тоже перешла здесь. Они шли по этому каньону и отметили туриком выход. Там чуть-чуть надо пролезть, или помочь друг другу, или проявить скалолазную сноровку. И дальше выходишь на тропу.

Тропа сильно изменилась. Сначала была нормальная тропа по правой стороне ущелья, ведущего к перевалу. А дальше, видать, селевым потоком вынесло огромное количество камней и нагромождения глыб, которые надо пересекать. Такая нудная дорога. Но мы успешно все это преодолеваем. Непонятно, правда, как здесь пройдут верблюды, но это уже проблемы караванщиков. Выходим на тропу. Володя, Колесниченко и Ренат остались снимать. Но потом они тоже не дождались каравана и ушли, потому что погоды нет, облачность - ничего хорошего для съемок не предвиделось.

Медленно, нехотя мы поднимаемся к перевалу. Дорога нормальная. Сейчас у нас нет одышки, мы акклиматизированы, поэтому перевал чуть больше 4.000 проходится нами как-то так незаметно. Мы прожили на 4.700 столько дней, что это кажется так - семечки. Иду, наговариваю на диктофон. И вдруг - окрик: с правой стороны вся группа сидит. Неожиданно для меня это оказалось. Выключаю диктофон, подхожу. Оказывается, устроили привал. До перевала осталось совсем немного, поэтому Саша Нестеров с ребятами принесли все необходимое и - устроили перекус. Там активно помогает Володя Жираковский - очень приятный парень, безотказный в смысле дела, много чего умеет и без всяких закидонов. Перекусили. Сало китайское, очень жесткое, которое не прожуешь. Сухофрукты. Немного сухарей. С одной стороны, не густо, а с другой - понятно, что желудок будет хоть чем-то набит и можно двигаться дальше. Отдохнули и пошли дальше.

Весь этот путь такого особого интереса не представляет. Поднялись на перевал. Погода сухая. Когда туда шли, здесь был снег. Сейчас сухо. Кое-где цветочки. На перевале красивое голубое озеро. Там ребята увидели куликов, т.е. уток. Живность есть. С Володей Шуваловым переваливаем через перевал, снимаем цветы и спускаемся вниз. Спуск оказался очень продолжительным. Я думал, что мы спустимся гораздо быстрее. Но все-таки доходим до места. Смотрим: кош, ребята лежат. Мы тоже расположились. Как с караваном дела? С караваном дела не очень. Наверх идти отказывался один верблюд, его очень сильно были, в конце концов его разгрузили, но он все равно шел очень плохо, поэтому караван очень медленно двигался к перевалу. Он серьезно запоздал с выходом. Из-за нашей переправы, возможно. Мы расслаблялись. Делать нечего. Может быть, здесь придется ночевать. Нет, говорят, не здесь, ниже, у следующего коша.

Подошел Юра. Как с караваном дела, он не знает. Мистер Ху гонит ослика. На следующей связи договорились, что здесь остается несколько человек на всякий случай, мы спускаемся к месту стоянки, чуть ниже, и ждем караван. Так и сделали. Ушли вниз. Осталось человек пять в верхнем коше, нежилом, как мы поняли. Минут 20-30 тут хода до следующего коша. Спустились. Там ребята ждут все, никто вниз не ушел. Заварили чай, попили. Наконец сообщение по рации, что караван вышел на перевал. Через час сообщили, что движутся нормально, упрямый верблюд пошел вниз лучше, поэтому на него даже две бочки повесили. Часам к 6, даже позже, караван спустился. Спрашиваю: здесь будем ночевать или нет. Караванщики посовещались и предложили все-таки спуститься ниже, на ту поляну, которую наметили раньше. Это займет 30 минут. О'кей. Вниз. Но за караваном, а не впереди, потому что они могут передумать и остановиться в любом другом месте.

Пошли за караваном. Мистер Ху ехал на ослике. Конечно, зрелище невероятное: здоровый толстый китаец 96 килограммов сидит на маленьком ослике, который тоньше его в два раза, и тот его везет, ноги подгибаются, еле-еле семенит. Попались на пути небольшие переправы - перепрыгнули. И Люба перепрыгнула. Пришли на поляну. Быстро поставили лагерь. Уже темнеет. Ребята спрашивают, будем брать баранов. А где? Кош внизу, надо идти туда. Услышал Карлос, подходит: давайте я одного барана куплю. Одного барана мало для такой экспедиции. С нашей стороны возражений не было. Володя Юдин, Ренат Темирбаев и Карлос ушли вниз. Сказал, чтобы взяли фонарь, но они, по-моему, не взяли.

Мы стали ждать ужина. Сварился ужин. Поели. Наших делегатов нет. Уже беспокоимся. Очень темно. Света фонариков вдалеке не видно. Где этот кош находится, я не знаю - знаю только направление. Взял фонарь, говорю, мужики, давайте посветим. Они вышли не речку, стали светить. Я пошел вокруг скалы, чтобы посветить и там. Только обошел скалу, вышел на полянку - чувствую, кто-то идет. Посветил фонарем: Ренат тащит барана. Все нормально, говорит. Я - помогать. Он говорит, не надо, дотащу, помоги лучше Карлосу, он еле идет. Действительно, ребята голодные ушли. Я пошел навстречу и метров через 50-100 встречаю Юдина, несущего барана на плече. И за ним - Карлос. Я посветил на дорогу. Карлоса шатало, он, по-моему, еле шел. Но Юдин тоже с бараном, я ему сначала посветил, потом Карлосу.

Пришли в лагерь. Все довольны: восторг, не восторг, но некоторое оживление есть. Что делать дальше? Как быть с баранами? Народ пошел спать. Мы привязали баранов. Один все время ложится, другой поспокойнее. Надо определяться. Ну определились, одного, который явно никуда не пойдет, который ложится, его нужно кончать сейчас, варить мясо и использовать его в пути. А второго я предложил все-таки попытаться довести куда возможно, чтобы использовать в день отдыха. На этом порешили. Ребята установили очередность, кто варит, кто как, сколько - завтра все-таки переход, и если всю ночь не спать, можно не выдержать перехода. Остались Саша Нестеров, Ренат, Володя Юдин, Володя Жираковский. Решили подключить при необходимости Олега Мешкова. Трое новосибирцев и двое наших взялись приготовить мясо, чтобы загрузить потом на верблюдов. Другого барана будем тащить.