Что этому предшествовало? После завтрака ребята продолжали работать, а мы с Юрой и Ренатом подошли к погонщикам, спросили, действительно ли они хотят подработать. Они сказали: да. Сколько имеется на это времени? Четыре-пять дней. По нашему опыту, труд людей, носящих грузы на такой высоте (3.900-4.800), оплачивается 4 доллара в день при грузе в 30 килограммов на человека. Эти условия нас вполне бы устроили. Надо определить срок и количество. Но когда им перевели, они сразу: это нереально, невозможно и т.п. Назначайте свою цену, как считаете. Отвечают: доллар за килограмм. Говорю, что для нас это очень дорого, хотя нас вполне бы устроило, если б вы согласились на половину этой цены. Они не согласились. Мы ушли.

Я посоветовался с Андреем, поговорили, порассуждали. Понятно, что эти деньги из личного кармана, но в принципе это помощь, хоть и небольшая, и ради дела, из-за которого мы здесь, стоит. Обсудив с Андреем, я через Юру сказал, что мы согласны на их условия, но надо, чтобы люди сами себе обеспечили питание на этот срок и соответствующее бивуачное снаряжение, а также чтобы по возможности они носили груз в бочках - нам важно, чтобы определенное количество бочек достигло базового лагеря. У них нет рюкзаков. Они заохали, что-то заговорили. Долго шел спор о лагерях и прочем. Груз должен быть доставлен в верхний базовый лагерь, где находится международная экспедиция, - это главное, все остальное нас не интересует. Оплата по конечному результату. Они поохали, но согласились. И тут же заявляют, что они в этом случае делают только одну ходку, 13 человек по 20 килограммов груза. Хорошо. На этом разошлись.

И вот сейчас мы двигаемся по тропе. Только что передо мной опять открылась К2. Конечно, впечатляющая гора - в нее можно влюбиться. Это невероятная красота. Вообще, сначала дорога шла хорошая, потом был спуск на ледник, на морену: очень крутая осыпная тропа моренная. Я переживаю, как спустятся наши участники, потому что посмотрел вниз (часть ребят уже идет по нижней морене), увидел караван сзади нас, а вот как спустятся Володя Шувалов, Люба Шведова? Путь не простой и можно сорваться. Но будем надеяться, что они люди опытные, будут идти аккуратно, осторожно и спустятся. Тропа промаркирована туриками. Я кое-где турики подновил. Думаю, что не заблудятся. Лишь бы только спокойно, аккуратно спустились. Пока, наверное, все. Это было 8 июля. Сейчас 10 часов 40 минут местного времени. Я, к сожалению, пропустил связь с Ренатом. Но думаю, что у них все нормально. Он сопровождает караван. Пока все.

Сегодня 12 июля. Несколько дней было пропущено в связи с интенсивной работой. Что произошло за эти дни? После того как все наши погонщики довели нас до начала ледника, до нижнего базового лагеря, мы их угостили, распрощались и остались одни. Быстро поставили палатку, разобрали груз, т.е. определились, как говорится, на жилье. Это было, наверное, в час дня. Я выхожу с предложением: что если мы сегодня осуществим внеплановую заброску - времени еще много - и таким образом сделаем еще хоть какую-то работу? Предложение не нашло возражений. Мы практически всем составом, за исключением тех, кому надо было комплектовать грузы для завтрашней заброски, двинулись наверх, взяв по 20 килограммов общественного груза. Шли по тропе. Встретили возвращающихся китайских киношников, попрощались с ними. Я шел впереди длительное время по правой (по ходу) стороне ледника, сначала между ледником и склоном, затем вышел на склон. Определили, что будем двигаться не более четырех часов, чтобы успеть вернуться. И так мы продвинулись довольно далеко.

Гора все время была видна. Зрелище удивительное, великолепное. Она вставала перед нами все больше и больше, все красивее и красивее. Уже изрядно притомившись, стали искать, где бы остановиться. Понятно, что надо остановиться там, где есть вода. Вперед вышел Виталий. Непроизвольно взвинтился темп. Через некоторое время вдруг Виталий кричит: "Палатки!" Подошли к ним. Это оказались пакистанцы-носильщики. Выскочили ребята. Один из них очень хорошо говорит по-английски. Здесь мы и решили сделать промежуточный лагерь. Они сказали, что это как раз середина пути до верхнего базового лагеря. Здесь вода, площадки, здесь удобно. Мы, довольные, бросили груз. Они тут же вскипятили нам чай. Мы с удовольствием попили, обменялись мнениями, поговорили, много чего выяснили. Установив палатку и, сложив туда груз, пошли вниз. Это было 8 июля 1996 года. Таким образом, экспедиция начала работать.

Спустились нормально, в течение двух - двух с половиной часов. Немножко плоховато себя почувствовал Володя Шувалов, поэтому я попросил Игоря сопровождать его. Они пошли чуть раньше. А ребята попозже все растянулись. Я замыкал это шествие, имел постоянную связь с базой по рации. Примерно к половине 8-го спустились в лагерь. Ходка закончилась нормально. Уже было поздно. И, в принципе, надо было готовить какое-то распоряжение на завтрашний день. Предварительно оно у меня было набросано. До ужина Володя Шувалов мне говорит: "Как вы собираетесь завтра? Я предложу одну схему. Приемлемо - значит можно воспользоваться". Суть ее в том, чтобы не уходить из этого базового лагеря, а перебрасывать грузы отсюда. Каким образом? Мы сегодня прошли три с половиной часа, достигли середины пути, с грузом - четыре часа. Осталась половина. А что если забрасывать груз не четыре часа, а пять-шесть часов, т.е. гораздо дальше, и будешь успевать возвращаться сюда. Таким образом, не съедаются продукты наверху (они съедаются здесь, внизу), отдых здесь более полноценный. Пока нет необходимости забрасывать туда, наверх, личное снаряжение - оно все здесь. Таким образом, груз будет перемещаться достаточно высоко. А потом разом всю базу с личным снаряжением переместить наверх и подтаскивать уже оттуда. Там подтаскивать будет очень просто: три-четыре часа работы - можно в день две ходки делать. И уже можно дальше работать наверху, а кто-то будет подтаскивать грузы.

В его идее была огромная логика. Я задумался и понял, что она более эффективна и сократит время, а главное - сократит количество заносимого груза. Потому что в те дни, пока идет транспортировка грузов, можно питаться здесь, внизу. Акклиматизации, может быть, недостаточно будет, но это не так страшно. Акклиматизируемся быстро, потому что начнется работа на горе. Я принял это предложение за основу.

И поэтому, когда вечером, после ужина, все сидели (я ничего не объявлял; мы согласовали с Андреем, что решение отложим до утра, а утром объявим), но тут Володя Юдин нетерпение проявил: "Какие планы на завтра?" Рассказал о существующей обычной схеме, потом о предложении Володи. Все, довольные, разошлись спать. Поблагодарил за внеплановую работу.

9 июля стали готовиться к выходу, и неожиданно рано появились наши погонщики. Пришло одиннадцать человек. Бочки были приготовлены. Сопровождать их я определил Рената Темирбаева. Выдал необходимые деньги. Сомнения очень большие, что они пойдут до базового лагеря, но как получится. Если дойдут - значит оплата по полной цене, как договаривались, если нет - значит половина. Они довольно шустро повязали наши бочки, проверили некоторые из них, на самом ли деле там по 20 килограммов (у нас тут честно), и двинулись в путь. Двинулись шустро, бегом. Думаю, в таком темпе они, наверное, дойдут. Мы пошли в своем темпе. И примерно через полчаса начали потихоньку их обходить. Они как идут? Рванет метров 30-50 пробежит, упадет, лежит и так - всю дорогу.

Мы пришли в пакистанский лагерь раньше их. Наши ребята подошли. Ренат подходит. И они: давай деньги! Я, мол, нет, это не базовый лагерь. Они тут: нет, это базовый лагерь, мы только сюда! В общем, скандал. Я говорю, что мы все идем дальше, здесь нет базы, здесь промежуточный лагерь. Они: нет, мол, итальянцы живут здесь. Спрашиваю: где, покажите. Вот, мол, их сейчас нет. Вышли пакистанцы. Мы чай сготовили. Их если спросить, где база, они показывают: там, К2, далеко, еще идти четыре часа. Нет, плати деньги, мы дальше не пойдем. Ни в какую. Ренату говорю: исходя из ситуации, решай сам; ни за что осуждать не буду - как поступите, так и поступите. Мы ушли дальше.

Пересекли ледник. С трудом нашли какой-то проход по турикам. В конце концов уперлись в ледовую стену - дальше пути не знаем: ни следов, ни туриков. Через какое-то время подходят ребята. А установку им дал четкую, что промежуточный лагерь делать от пакистанского не больше, чем в двух часах хода. Они примерно около этого уже прошли. Мы подождали. Уперлись в эту стену ледовую - целый забор на леднике. Стали искать проход. Прохода явного нет. Ну в общем, подошли они, все ребята. Времени уже много. Говорю: мужики, дальше не двигаться, ставьте палатку и разгружайте. Они быстро занялись, сбросили груз. А мы вдоль этого ледового забора пошли прямо дальше.

Они мне сообщили, что был скандал с погонщиками, что они часто вспоминали мистера Ху, будто бы он сказал, что нести надо до пакистанского лагеря. Но неважно. Когда мы обговаривали с их руководителем и с киношным переводчиком, все было четко оговорено: показали на карте, объяснили, сколько времени идти. Нет, скандал. Как ребята говорят, они схватили бочки: мы сейчас унесем их обратно, разгромим весь ваш лагерь. Ренат психанул тоже: забирайте деньги, но вы обманщики. Они деньги забрали и предложили: давайте мы вам еще пять таких ходок сделаем. Он говорит: нет, с обманщиками не работаем, идите - мы вас больше не знаем. Неприятный момент. Чистый обман. Это сильно повлияло и на ситуацию с пакистанцами в будущем, потому что это невероятно высокая плата за три часа хода. Это грабеж. Но мы в чужой стране. Не мы устанавливаем законы и правила. Обидно, но это не такие великие деньги, чтобы особо горевать.

Двигаясь вдоль этого ледового забора вчетвером (я, Илья Сабельников, Андрей Волков и Витя Колесниченко), примерно через два часа мы вдруг неожиданно увидели палатки. Поняли, что это база поляков, т.е. международной экспедиции. Дорога оказалась от палатки недалекой. И очень удачно, что мы здесь сбросим груз, т.е. его переносить будет очень нетрудно, недалеко и безопасно. Нормальная дорога, вполне приемлемая. Подошли. Там сразу шум. Выскакивает один из поляков: О! Здравствуйте! то, се, по-русски. Нас в большую палатку приглашают. Чай принесли, разные конфеты. Прием нормальный. Этот шумный доктором оказался. Все рассказывает: плохо, что есть еще и итальянцы, и американцы, и поляки, и поляком приходится трудно, потому что американцы неправильно все делают. Спросил, кто у нас лидер. Андрей показал на меня. Он мне: "О! Ты смотри, всех командуй! Всех бей, чтобы куда послал, туда и шли. Никакой свободы, а иначе будет плохо!" В общем, он меня учит, как надо руководить. Словом, шумный дядька, очень колоритный.

Через какое-то время они зашевелились. Идет двойка. Должно быть, их руководитель и Карлос-американец. Спрашиваю: какой Карлос, Карлос Булер? Да, говорят. Как, Карлос Булер? Да, так, мол, он здесь. И та старушка, которую мы встретили на караванном пути, это его мать. Я говорю, что знаю Карлоса Булера. В 1978 году он был в составе советско-американской экспедиции под пиком Коммунизма впервые на высоте. Потом стал опытным высотником, ездит по Гималаям и т.д.

И тут подошли парнишка-итальянец и явный такой поляк небольшого роста с усами чисто польскими. Он сразу понял, кто мы, обрадовался: ребята, я вас жду; здорово, что вы пришли! В общем, все хорошо. Он лучше говорит на английском, чем на русском. А вообще, когда узнал, что мы из Тольятти, сказал, что прекрасно говорит по-итальянски, на "Фиате" работал восемь лет, хорошо знает про Волжский автозавод. Одним словом, свои люди. Поэтому сразу знакомства, как, что, как работать будем? Сразу спросил, как у нас с освещением, с энергией. Говорю, что у нас есть генератор "Хонда". Он чуть не подпрыгнул: "Хонда"! У меня есть дальняя связь, о которой никто не знает, и нельзя, чтобы знал офицер связи. У него проблема с энергетикой, поэтому если "Хонду" можно будет использовать, то будет дальняя связь. Порадовались. Нормальная была стыковка.

Мы в этот вечер спокойно приготовили пищу, отдохнули.