Да, я этого не говорил раньше. Ночью произошло следующее. Иван примерно в 10 часов вечера заметил фонарь еще на склоне, посмотрел в бинокль. А в 13.30 Серега вышел на связь и сказал, что Игорь с Карлосом не вернулся в палатку. Что это означает? Это означает: все. Я еще не верил до конца. Мы вышли, уже мысль билась в голове, но почему-то все время становилось ясно, что он погиб. Я лез по веревкам, у меня все время это крутилось в голове. я представил себе все дела, поминки, всякое такое. В общем, Игоря Бенкина не стало. Вот так вот.

Мы поднялись. Ветер. Сильный-сильный ветер. Он сверху с гребня сдувает льдинки, и они такими целыми лавинами падают очень сильно, даже больно. Но мы очень быстро поднялись по перилам. С нами шел до первого лагеря Саша Нестеров. А потом он стал идти все медленнее, медленнее и медленнее. Не потому, что что-то не так, он здоровый очень, а потому, что технические сложности возрастают, он человек аккуратный, делает все медленнее, наконец он попал под довольно сильный ледовый обвал или обвальчик, ну и повесил кислородный баллон, который нес, и спустился. Это стало ясно потом, по рации, слава Богу. А так мы испугались. Ждали его в пещере до 6 часов вечера. В пещеру мы поднялись в 12.30, в общем-то довольно измотанные - все-таки ровно десять часов работы, темповой очень. Там - никого. Там стали ждать всех. Ветер, сильный ветер по склону.

Первым пришел Серега. Со слезами на глазах. Выглядит он, как старик после этой горы: измотанный не знаю как, подморожены пальцы и рук, и ног. На спуске, на перилах, в тот день, когда он ушел на гору, он перевернулся, зацепившись кошкой за перила, и вынужден был снять рукавицы на той высоте, кошка отстегнулась. В общем, он почти погиб. И наконец-то он выправил свое положение, но руки прихватило, обморозился. Потом пришел Карлос. Обнялись. Слезы. Потом пришли Миша и Андрей. Все собрались в пещере, восемь человек. Ребята измотанные не знаю как. Полное истощение, моральное и физическое. Вниз сегодня спускаться не стали, и это правильно, а ушли только утром. Утром они спустились; внизу, когда шли по морене, их встретили ребята наши - Виталик и Вадим.

А мы ждем погоды. На следующий день встали - погоды нет. Ветер, ветер, ветер сильный - за ночь заваливает вход в пещеру, не до конца, но существенно. Чтобы не расслабляться и держать себя в форме, я пригласил Виктора вырубить изо льда палатку. Мы три с половиной часа ковырялись на ветру, но вырубили эту палатку: все рваное. Весь день у нас немой вопрос... Из-за западного седла, из-за западного гребня лезут тучи непрерывно, а вверху небо чистое, что заставляет сомневаться. Так 16-е и прошло.

Ночью с 16-го на 17 августа я никак не мог уснуть: все эти мысли по поводу гибели Игоря. Представлял себе, как приедем в Тольятти... 17-го утром мы решительно встали примерно в 7 часов. В общем, мы откапывались с Иваном. Утром Виктор с 6 до 7 ковырял снег, чтобы откопать пещеру. Ну а в пещере довольно комфортно.

В общем, оделись и стали спускаться. Ветер по-прежнему не прекращается. А я сильно ушел вперед и в какой-то момент все время оглядывался назад: идет кто-нибудь за мной или нет? Никого нет. И возникало сомнение, что, увидя чистое небо, ребята вдруг поменяли свое решение, решили остаться, и я один спускаюсь. Словом, какие-то такие мысли у меня были в голове, но я, конечно, продолжал спускаться, и все время у меня в голове крутилась мысль: "А я один смогу?" Лагеря-то стоят, нужно только, чтобы все было о'кей. Понятно, что меня никто не отпустил бы одного, но всегда нужно рассчитывать на себя - это ведь очень важно.

Такую гору невозможно делать одному. Но мысленно надо рассчитывать на себя и принимать решения самому, а не гуртом, не как все.

Поскольку мы большой работы на высоте не делали, были свеженькими, спустились мы рекордно быстро: за два часа из второго лагеря донизу дошли. Это рекордно быстро, что и говорить. Внизу все ребята. Помянули Игоря. Все разговоры вокруг этого крутятся так или иначе.