С ней была отдельная борьба. Это надо было видеть (комизм большой), как она мотала здоровых мужиков, но в итоге ее сегодня привели на стоянку. Сначала она жутко дергалась, а потом как-то привыкла, смирилась со своей участью и спокойно более-менее сюда пришла.

Поднялись на перевал. Там снег. Правда, неглубокий, чувствуется, что он обледенелый. Поднялись на перевал, потом спустились вниз. Вот и все, собственно, за весь день. Спустились вниз и увидели потрясающую долину. Такой какой-то неземной пейзаж. Очень ровная, прорезанная рекой, широкая, примерно с километр, долина. Влево она уходит к Броуд пику и Гашербрумам, а вправо - туда, куда нам нужно, к К2. Земля очень безжизненная. Все галька, галька намытая. Река разливается очень широко, имеет бесчисленное количество рукавов. Мы спустились с перевала и форсировали реку. Без верблюдов, самостоятельно. Выше колена вода, но вода напряженная. Холодно. Переправлялись в ботинках. Но тут еще поднялся сильный ветер. В общем, крепко замерзли, так что нам впервые выдали по 40 граммов наркомовских: кому водкой, кому спиртом.

Разразился первый довольно серьезный конфликт, который замяли, но он имеет под собой очень интересное основание. Иван ориентирован на то, чтобы дойти. Неважно, как мы себя будем чувствовать, комфортно или некомфортно. А с другой стороны, погонщики себя ведут довольно-таки нагло, игнорируя всякие наши просьбы, разговоры. Вообще, разговоров они не понимают. Здесь Саша Досаев занял очень правильную позицию очень жесткого обращения с ними. Мы, вступая во всякие переговоры, в итоге оказываемся крайними и нас посылают.

В этот раз Виктор оказался крайним, его не перевезли через реку, у него не было сменной обуви, он вернулся и очень сильно угрожал погонщику. Это все вылилось в большой скандал, офицер связи перед нами извинялся, а потом был разговор внутри, который зафиксировал резкое расхождение точек зрения, например, моей и Ивана. Я считаю, что здесь нужно диктовать с позиции силы, поскольку это не европейцы и не будут на добро отвечать добром. А Иван считает, что как-то так нужно, все заминая потихоньку, тихой сапой, туда-сюда, пятое-десятое. Меня это возмущает, но начальник он и решение принимать ему. Во всяком случае, я выступил резко против и думаю, все поняли, что в головке большого согласия нет по ряду пунктов. Дай Бог, чтобы я оказался не прав и никакие последствия нашего дурацкого либерализма в отношениях с таджиками не наступили.

Эта ситуация довольно плохая, мы уже не можем диктовать никаких условий, поскольку все деньги отдали, и в этом смысле мы в их руках. Восточная ситуация - ни туда, ни сюда - с очень неясными границами, и непонятно, кто здесь начальник, кто может качать права, кто не может.

Да, еще одно маленькое событие. Меня постриг Андрюха Мариев. Я полысел. Надеюсь, что к моему возвращению на работу у меня отрастут волосы и я смогу появиться в приличном виде на работе.

Еще одно. Во всей этой безлюдной безжизненной пустыне есть одно такое место, намытое рекой, под скалой, кустики растут, чистая вода течет. После вчерашней глиняной воды это вообще подарок. На высоте 3.900. Это наша уже, наверное, четвертая ночевка. Сейчас посчитаю... Это уже шестая ночевка в палатках. Но посмотрим, как будет все развиваться дальше.

Я думаю, что я повторяюсь в своем дневнике, но от этого никуда не деться: я не очень точно помню, о чем говорил в прошлый раз, а прослушивать каждый раз, конечно, нет ни времени, ни желания особого. Все. До следующей связи.