Трекинг идет спокойно. Светит солнце, жарко. Я иду в белой рубашке. Очень мудро, что я ее захватил. Она защищает все тело от солнца. Вчера шел в шортах, и ноги сгорели, ночью мучился. Сейчас идем все одетые, в рубашках с длинными рукавами, и никто уже в шортах не идет. Солнце палящее. Все места удивительные. Очень сильно отличаются от Гималаев. Там тоже крутые узкие ущелья, но зеленые, радующие глаз, а здесь каменная пустыня. Очень редко встречаются островки кустарника высотой сантиметров 20-30, которые сверху обглоданы верблюдами. Нас сопровождает 35 верблюдов.

С утра, как обычно, скандал, т.е. не скандал, но разборки. Погонщики утверждают, что верблюды перегружены. Мы всегда говорим, что мы заплатили за 35 верблюдов, а груза у нас всего три тонны, так что будьте любезны... Это все происходит без переводчика, с помощью жестов и гортанных криков. И так происходит, наверное, уже много-много лет. Хотя на стоянках у нас довольно дружелюбные отношения между погонщиками и нами. Они подходят, рядом садятся, ничуть не стесняются. Видно, что они сопровождали много экспедиций, и какого-то барьера между нами не чувствуется. Я думаю, что это еще связано с национальным характером. Таджики - очень гордые люди и независимые. Вообще у горцев, наверное, сама природа формирует такое чувство уверенности в себе, силы, несуетливости и незаискивания перед другими.

Интересна проблема еды для экспедиции. Собственно, экспедиция еще не началась, а тема жратвы, голода и всего остального всячески обыгрывается во всяких шутках и прибаутках. Нельзя сказать, что едим мы много. С утра - завтрак: бульон (мы два дня едим оставшийся бульон из разделанных баранов), ну и вечером, часов в шесть - суп, чай, на который выделяется либо одна, либо три печенюшки по норме, к супу выделяется сухаря два, иногда один. Вчера купили лепешек - это был последний наш хлеб, который мы сумели приобрести. Лепешка маленькая, в две ладони размером, а стоит прилично.

Я почему-то в трекинге боюсь дождя, тащу с собой довольно много вещей. Хотя реально бочки выгружаются там же, где мы останавливаемся, поэтому нет проблемы открыть бочку и взять нужные тебе вещи. Так что мы тут перестраховались, думая, что караван - это караван, а все самое необходимо надо с собой тащить. А самого необходимого получилось довольно много. Этот плейер, который я с собой тоже тащу, весит, наверное, граммов 150. Сегодня с Иваном Трофимовичем решили опробовать рации. Плюнули на то, что нас может заметить офицер связи, возникнут какие-то трения, решили использовать их. Сеанс связи делали каждый час. Первый опыт показал, что (я ушел километров на шесть от Ивана прямо за гребень) из-за гребня, наверное, на отраженном сигнале, была очень хорошая связь. Вообще все сеансы связи были отличные, хотя расстояние между нами достигало километров десяти по узкому извилистому ущелью. Один раз, когда я спустился пониже, связь не состоялась, было очень плохо слышно. Рация тоже дает прибавку веса 700 граммов, и это чувствуется.

Я наконец-то не выдержал и вытащил сегодня книжку из бочки. Читаю работу Георгия Петровича "Автоматизация проектирования". Читается хорошо. В день мы идем километров 20, 4-5 часов, не больше. Этого хватает, чтобы устать. Многие начали сбивать ноги. У половины людей кровоподтеки и мозоли. Я тоже иду заклеенный. Что-то трекинговая обувь для левой ноги не очень-то комфортна. А кроссовки уже кончаются, стираются подошвы. Думаю, что если они доживут до конца экспедиции, это будет большим успехом.

Несколько замечаний о том, что касается коллектива. Любопытно все складывается. Очень хорошо пока приживаются новосибирцы. Мне очень нравятся Володя Жираковский и Володя Юдин. Олег немножко себе на уме. Чувствуется, он из другой среды. Наши - понятно все. Молодцами пока Андрюха Мариев и Сашка Досаев. Вадим довольно легко прижился в коллективе. Пока не очень большая, но все-таки суровая, нагрузка легла на Сашу: ему приходится готовить, пока мы валяемся на ковриках после очередного перехода. Да, сегодня очень интересно поплескались. Тут растекается река, и есть небольшие ручейки и лужи, они очень хорошо прогреваются на солнце, очень неглубокие, с ладонь глубиной. Мы туда все нагишом залезли и плескались. Ваня, по-моему, даже поснимал это на видеокамеру. Довольно оригинальная получается картинка.

С завтрашнего дня начинаем подъем вверх по тропе до перевала. Потом спустимся с перевала. Потом будут самые знаменитые переправы, которыми нас очень сильно пугали и которых мы, правда, очень сильно боимся. Но почему-то верится, что будет все хорошо. Вообще в экспедициях становишься каким-то суеверным. Уплыло это мясо - я думаю, пусть все неудачи случатся с нами до, а на горе все будет о'кей.

Еще одно замечание. Я думаю, что доля успеха российских экспедиций по отношению к западным кроется еще в том, что мы гораздо легче вкладываемся в машину, нежели буржуйские экспедиции, где каждый все-таки индивидуален. Это не моя выдумка, это отмечает большинство авторов. В книге, которая вышла в 1994 году о К2 (книга участника итальянской экспедиции 1983 года, которая была после испанской экспедиции), есть замечания о том, что до восхождения первой четверки все говорили о командном духе, о братстве, о том, что надо работать на общую цель, а когда первая четверка сходила на гору, все рассыпалось и разъехалось. Может быть, у нас на Эвересте была отчасти такая же ситуация. Может быть, она и здесь повторится. Тем более что коллектив тут уже менее однородный. Посмотрим, как будет получаться. Но пока есть предпосылки к тому, что мы будем работать машинообразно, и в этом смысле вероятность успеха повышается. А там как получится.

Я с удовольствием наблюдаю за верблюдами. Удивительные животные. Несет сто килограммов, ни черта не жрет. Приятно за ним наблюдать. Они очень легко управляются. Я и раньше не понимал, почему это так происходит. А все очень просто. Ему протыкают нос деревянной палкой, наверное, еще в юности, и к этой палке привязана веревка погонщика. Так что верблюда даже дергать не надо: как только она даже не то что натягивается, а провис этой веревки ослабевает, он тут же двигается куда ему указывают. Интересно, что после перехода верблюдам часа три не дают ни есть, ни пить. Их связывают очень крепко носами, и они стоят, изредка издавая крик жалобный. Они очень жалобно кричат. А потом их отпускают. Они тут же яростно бросаются на кустарники, которых очень-очень немного, и жуют их до утра, чтобы восстановить силы до следующего перехода. Изящные животные. Ноги из трех суставов и четырех частей, мощные. Машина для переноски и в холоде, и в жаре. Ну вроде бы все сказал, что хотел. До завтра.