Я шел впереди средним темпом. Андрей только говорил: "Не беги. Идешь отлично, хорошим темпом, выше не надо". Чувствуется, тяжело ребятам дается путь. Прошли морену. Дальше - ориентиров никаких. Туман, видимость очень плохая. Непонятно, куда же мы двигаемся. Я на какой-то интуиции иду. Все идут молча. Через какое-то время морена кончилась (наверное, больше часа мы шли по ней). Видно было остатки нескольких стоянок старых. Потом начались ровные моренные места, где можно устанавливать лагерь. Здесь менее уютно, чем у нас. Дует ветер. Поэтому трудно сказать, правильно ли мы сделали, что остановились раньше, или нет, но жить здесь, конечно, можно.

Кончилась морена. Куда же идти дальше? И вдруг видим флажок. Все, направление понятно. Следующий флажок видим. Быстро определили направление и свернули с морены на ледник. Тащились по леднику. Эти вешки очень редкие, и так как видимость плохая была, мы с трудом их увидели, но продолжали двигаться и в конце концов уперлись в склон, около которого были сложены ледорубы, вещи и т.п. Мы поняли, что это то место, от которого начинается маршрут, поэтому спокойно надели сбруи, т.е. системы, оставили все лишнее и, посмотрев на рисунок Карлоса, двинулись.

Двигались-двигались и в какой-то момент я неожиданно увидел еще один флажок. Выходим на мнимый перевальчик, видимости по-прежнему нет, но видны еще флажки, направление угадывается. Подошли к склону, фактически, стена. И я увидел на склоне веревку. Тут неожиданно Витя проходит вперед, а Илья за ним от очередного флажка поднимает веревку прямо из снега, говорит: вот она. Начался крутой склон, и тут нужны веревки. Прицепились и начали движение по веревке без жумаров. Витя пошел первым, я замыкал группу.

Маршрут из себя представляет снежный крутой склон. Потом подходим под рыжее скальное пятно - оно очень крутое, почти отвесное. В кошках лезем по этим скалам, держась за веревку. Дальше чуть-чуть траверс вправо (опять же скалы, но уже более пологие) и справа вверх - обход по ледовому сираку. Отвесная почти стенка, и нужен траверс вправо, а внизу дырки с трещинами. Не хочется нагружать веревку, потому что держишься в этой трещине. Я, держась за веревку, на передних зубьях траверсирую склон, врубаюсь клювом ледоруба, чтобы иметь опору - метров около десяти траверс и дальше снег и поворот. Здесь веревка закреплена непонятно каким образом, она просто вмерзла в лед и напрочь так заклинилась, поэтому опасности нет, дальше вверх - веревка по снежному крутому склону и кончается. И я сколько ни пытался ее откопать, она куда-то уходит вниз, т.е. здесь, видать, веревка была, но ее засыпало выбросами лавин небольших, и глубина неизвестна. Поэтому дальше склон без веревки.

Движемся в направлении сираков. И по логике движения (вперед вышел Илья) справа вдоль склона очень глубокий снег, очень, даже Илье где-то, наверное, как у нас говорят, по развилку, или почти по пояс. Поэтому движение чрезвычайно медленное. Мне сзади чуть полегче - все-таки уже пробита какая-то траншея, хотя и осыпается снег. И метров через 100 мы видим опять желтую веревку. Цепляемся к ней. Здесь крутой ледовый склон. На передних зубьях кошек преодолеваем его. И дальше начинают перемежаться крутые снежные поля с некоторыми ледовыми лбами. Крутизна достаточно большая, снега очень много. Движемся, с моей точки зрения, очень медленно.

Хотя вроде бы высота сказывается не очень, акклиматизация у нас достаточная для этой работы, но из-за тяжести этого склона движемся очень медленно. Снег глубокий, каждый шаг дается с трудом. Перила надежные, веревка необычная. Появилась еще одна беда: стали проскальзывать жумары, приходится идти на руках, а это требует дополнительных усилий. Вот так, кое-как, движемся. Движение идет почти вверх, потом на каком-то этапе траверс склона метров около сотни и опять подъем вверх на гребень. По гребню движемся немного. Ощущение такое, что напрямую до скал было бы очень близко. Но это чрезвычайно обманчивое впечатление, потому что мы находимся на склоне и взгляд вверх очень скрадывает расстояние: здесь явно метров 500, хотя ощущение было, что две-три веревки. Поэтому обману мы не поддаемся и движемся по навешенной веревке вверх. Она провешена не по краю этой ледовой доски, а метрах, наверное, в ста от края. Лавинной опасности вроде бы нет. Снег глубокий, но его структура такова, что вроде бы не должно здесь сойти, хотя, кто его знает.

Наконец, достигаем гребня, движемся вдоль гребня. И движение еще очень медленное. Хотя, когда мы вышли на гребень, было примерно 1 час времени. Стали думать, как нам обустраивать лагерь. Ясно, что дальше к скалам крутизна увеличивается. Там будет невозможно поставить палатку. Вроде бы здесь можно поставить, но решили посмотреть выше. Витя полез смотреть. Стоял на перилах. Под ним обрушился карниз, но буквально в нескольких десятках сантиметров около его ног - он остался на этой стороне. Я выглянул, вышел выше. Гигантский метров на десять торчащий карниз, и ясно, что здесь очень близко к краю просто нельзя ничего делать. Выше - вроде, лучше. Там вроде как карниза нет.

Илья полез выше. Говорит, что не берется оценить. Посмотрели, на самом деле там толщина снега - я ледоруб воткнул - очень маленькая, дальше лед, т.е. вырубить площадку будет нереально. Поэтому я принял однозначное решение: на том месте, где стоим, наиболее пологая часть гребня и наиболее реальный шанс сделать площадку. Решительно спускаюсь вниз, беру лопату и, начиная прямо от перил, сбрасываю снег. Несколько взмахов лопатой - и вдруг я упираюсь во что-то. Раскопал - что-то вроде коробки. Понятно, чья-то заброска.

Начали раскапывать дальше. Находим клинья, находим карабины, находим баллоны газовые. Все ясно, это заброска. Ну что? Тем лучше для нас. Раскапывая активно эту площадь, мы откопали десяток газовых баллонов. Правда, при неосторожном обращении (лопатой, ледорубом, чем угодно), при малейшем резком движении баллон со свистом вырывается вверх, мы падаем, как на войне. Запах метана держится долго, и видно в пробитую щель жидкий газ. Когда докопались до некоторых коробок, стали их разбивать, пошел такой неприятный запах - это были коробки с продуктами, но они, видать, здесь лежат не один год. Заброска японская. И все здесь не только прокисло, но и провоняло. Все уже непригодное к употреблению, поэтому мы эти коробки вырубали и сбрасывали вниз.

Обнаружили много клиньев фабричного изготовления, великолепных, кстати. Как говорится, оприходовали. Крючья, десяток карабинов. Рубили лед. Площадка сильно не расширялась. Очень тяжелый труд. Мы все вымотались, но вырубили всю эту заброску. Ценными оказались, конечно, газовые баллоны - с десяток хорошие, остальные - просто кубом целой упаковкой вмерзшие в лед. Пробили несколько штук и бросили эту затею, просто спустили чуть ниже и оставили - его засыпало снегом. Будет время когда-то, можно будет высвободить еще, может быть, с десяток баллонов.

Погода не улучшалась. Постоянно мело. Сказать что было холодно, нельзя, но погода очень нехорошая. С трудом поставили палатку. Она свисала на одну треть. Поэтому спать в ней небезопасно. Я предложил такую схему: взять и стянуть дуги, ввернуть в лед ледорубы и концы дуг, свисающие над пропастью, просто подтянуть максимально на площадку, тем самым сузить саму палатку, зато она будет стоять устойчивей и надежней. Провозились с ней. Меня попросили, чтобы я управлял всем процессом, поэтому я залез в палатку, стал мерить репшнур, отрезать нужной длины, и ребята все это дело стянули.

Целый день без еды, без питья вымотали нас вконец. И мы уже в палатку забрались какие-то обессиленные и ничего не хотелось. Не болела голова, не чувствовалось высоты, т.е. акклиматизации для данного уровня высоты, где-то 5.700, у нас была нормальная - предыдущие ходки свое дело сделали. Но то, что мы пахали по глубокому снегу столько часов подряд, это нас вымотало, поэтому не хотелось ни есть, ничего, только пить. Немножко попили - Андрей согрел чаю, что-то пожевали чуть-чуть. И никаких эмоций. И в конце концов улеглись спать. Поперек палатки. На стенку вперли каремат и в ноги каремат - образовалось своеобразное ложе, очень удобное. В общем-то, кое-как переспали. Жить можно. Вчетвером в такой палатке, конечно, полноценного отдыха не получаешь, не можешь вытянуться во весь рост, но сон все равно какой-то есть. Лучшее на данном месте сделать чрезвычайно сложно, а может быть, практически невозможно. Посмотрим, как остальные смогут здесь что-то улучшить.

На этом наша миссия здесь вроде бы кончалась. Ночью был ураганный ветер. Порывы достигали порой такой невероятной силы, что казалось, палатку вот-вот сорвет, нас всех сбросит, хотя мы ее застраховали многократно - и дуги, и дно, и все. Но природа есть природа. Всю ночь валил снег, поэтому понимали, сколько может быть насыпано. Я очень беспокоился и переживал, что лавиноопасность повысится настолько, что мы окажемся в этом снежном плену, и спускаться просто будет опасно из-за огромного количества снега, тогда нам придется здесь ждать, когда он осядет. Это, конечно, страшно, но надо быть готовыми и к такому.

Утром хотели проснуться рано, но, видать, мужики промучились всю ночь (ни снотворное, ничто не помогло), к утру немножко раскисли, поэтому с трудом разбудил их уже в 6 часов. Стали медленно собираться, стали что-то готовить. Чувствую сильный голод. Говорю, мужики, давайте хотя бы супчик сделаем. Андрей стал готовить. Я оделся, вылез из палатки, потому что уровень завала ее снегом стал угрожающим (всю ночь мы стряхивали его), и ее могло просто сломать. Я все отгреб, но тут же наметает. Было погребено под снегом все, что мы оставили на улице. Пришлось это дело откопать, перебросить в палатку. Я тут поработал, вернулся в палатку, и вылез Витя Колесниченко, начал заниматься укреплением палатки. Начали готовиться к выходу, немножко что-то вроде ожило, какое-то тепло появилось, стало как-то легче. И окунулись в эту мглу. Ветер, пурга. Кошки мы надевали в палатке, подложив под них лопаты. Начали спускаться. Снег достигал невероятной глубины. Иногда по пояс проваливались в неизвестность, держась за перила. Горизонта не было видно, мгла, и ощущение лавиноопасности скрадывалось. Нужно было бороться со снегом.

Еще вечером, давая по связи указания второй группе, Юдину, я высказал очень жесткое мнение, что им выходить не следует, потому что снега много, большая лавиноопасность и непонятно, что будет дальше. Поэтому попросил посоветоваться с поляками и определиться самим. И утром, когда мы уже спускались, на первой связи они сказали, что двигаются наверх, но не с целью выхода, а чтобы встретить нас, протоптать дорогу, понять начало маршрута, занести груз и т.д. Нормально решение. Они говорят, идем больше часа и пока ничего не видим, правильно движемся или нет. Говорю, когда кончится морена, увидите флажки - нужно будет идти по ним и расставлять свои, потому что эти очень редкие.

В какое-то время в разрывах мы стали видеть ребят. Метель все продолжалась. Мы спускались, по грудь проваливаясь в снег в некоторых местах. Мело. Но веревки вытаскивались легко. Ощущения лавиноопасности вроде бы как и не было, поскольку некогда о ней было думать. В конечном итоге мы спустились, пошли вниз. Ориентиры очень слабые, но какое-то интуитивное чутье нас вывело правильно. Единственное, что когда от флажка пересекали этот ледопадик, там очень было круто. Андрею предложил по одному пройти. Я пересек этот склон. За мной последовали остальные, дальше пересекли мульду ледовую и вышли, как говорится, на простор. Спускаюсь. Помню, что справа должен быть сброс ледовый, поэтому как бы его обхожу, но не знаю, где повернуть. Метров сто прошел вниз, мне кричат, что можно поворачивать. Повернул резко вправо и спустился на тропу.

Рукопожатия. Привет, привет, все нормально. Видимости нет, но как-то здесь вроде бы потише. Ребята встретили - приятно. Сняли кошки, сняли снаряжение. И все восемь человек пошли в лагерь, немножко измотанные, но в общем-то ничего. Вышли на морену. Вел в основном Володя Юдин. Они с Витей Колесниченко немножко даже вперед ушли. Пришли в лагерь. Нас встречали. Поздравили с установкой первого лагеря на данном маршруте. День закончился нормально. Это было 16 июля. Совершенно правильно, что Володя Юдин в этот день не вышел. Снегу было очень много, и целесообразности в его выходе не было. Они бы просто не пробились. Все наши планы сдвинулись на один день.

В первый лагерь группа Юдина должна была выйти 17 июля. Они так и сделали, вышли 17 июля в первый лагерь, как и планировали, в 4 часа утра. Все приготовили с вечера: уложили рюкзаки, приготовили кашу, все основательно. Я поднялся в половине 4-го. Подошел. У них уже тут все шкворчит на кухне. Все укладываются. Ровно в 4 ушли наверх. Можно сказать, что погода им немножко благоприятствовала, снег осел, поэтому они до первого лагеря дошли быстро. Ввалились в палатку. Говорят, спасибо вам за такую хорошо установленную палатку - ее, правда, сильно, занесло, но в целом стоит довольно устойчиво, как он выразился по рации, ее "немножко перекосаё... в общем, перекосило". Все цело, сухо, как это ни странно. После такой неустойчивой погоды приятно сразу попасть в оборудованное место.

Погода была средняя, ветер не зверствовал, поэтому они стали искать место для лагеря. Проискали его достаточно долго. В конце концов приняли решение и нашли место гораздо ниже нашей базовой палатки и начали строить там площадку. Получилось так, что они фактически срезали часть гребня и выровняли площадку, вдоль гребня поставили палатку. Видимо, на этом участке маршрута лучшее сделать просто невозможно. Ребята трудились чуть ли не с 2-х часов, даже почти чуть ли не с 12 и до глубокого вечера, только в 7 часов они закрепили палатку и в ней стало возможно проживать. Таким образом, лагерь-1 уже состоял из двух палаток 17 июля. Здесь огромные усилия проявила команда Юдина. Погода немножко улучшилась. Ребятам было немножко полегче, чем нам.

В этот день группа Досаева ходила в пакистанский лагерь, группа Пензова принесла груз из промежуточного лагеря, т.е. работа по доставке грузов продолжалась. В этот же день, 17 июля, группа Пензова собиралась выходить в первый лагерь. У Сережи, как водится, тут идеи всякие появились, говорит: "Иван, а что если мы на следующий день пойдем на 6.500, во второй лагерь?" Замашки человека, который бегом бегает на Хан-Тенгри, проявились и здесь. Говорю: посмотрим, как сложится ситуация, условия, погода, я сильно возражать не буду. Но в принципе, наверное, пока ни к чему, надо работать по плану. Но он немножко раздухарился. Многие поняли, что он побежит. Но я ему четко растолковал: "Учти, что ты не один. У тебя есть Ренат Темирбаев, который не был на высоте, и для него эти прыжки будут, наверное, очень-очень нежелательны. Да и Игорь тоже не такой уж большой имеет высотный опыт, для него это будет тяжелая нагрузка. Поэтому, я думаю, в лучшем случае, что вы можете сделать - это просто доставить веревки для поляков. А лучше не делать и этого".

Какое-то время проходит, вдруг подбегает Люба и говорит: "Я не разрешаю выход Темирбаеву выше первого лагеря". В таком жестком, приказном тоне. Какой-то осадок остался. Андрей тоже услышал. Но не стали воду мутить. Сдержанно прошел вечер. Утром тоже в 4 часа группа Пензова вышла. Погода была идеальная. Было тихо, солнце светило. Видимость великолепная. Они, действительно, достаточно быстро достигли первого лагеря. Пензов уже в 12 часов был на связи. Они все собрались. Последним, с отрывом часа в два, пришел Ренат в палатку. Серега докладывает, что они пьют чай, отдыхают и что сегодня же часа в 2 выйдут, забросят веревки для поляков в их лагерь. Это выше метров на 300 и расстояние не очень большое.

Они сходили втроем. Ренат остался в палатке. Забросили веревки. Шли они до лагеря поляков около трех часов. Всего 300 метров. Вечером спрашиваем, как настроение, как что. Сергей отвечает: "Знаешь, что-то тяжело. Планы, наверное, скорее всего - завтра вниз". Все не так-то просто. У него резко изменилась ситуация. Когда поработал на горе, то сразу стало понятно и по группе, и по собственному самочувствию, что все не так просто, как кажется внизу.